Мур долго шел к вершине, и на пути совершил несколько переворотов. Каждый закончился заметным подъемом. Вот как все было...

...За год до блюзового триумфа пребывал Гэри Мур в самых расстроенных чувствах.

Гэри Муру было хорошо под сорок, и жизнь хевиметаллической скорострельной гитарной звезды первого класса шла накатанной стезей - когда в нем словно что-то перевернулось.

Он только что отъездил турне после очередной пластинки “AFTER THE WAR”. И пора было садиться за следующую. А был Гэри Мур вообще-то трудяга. И многого достиг трудом. Был он мужчина вполне солидный и почти положительный - особенно на фоне прочих его собратьев по оружию. Профессиональные заболевания: пост-подростковый гиперсексуализм и ранняя импотенция, алкоголизм всех видов и коллекционерование старинных гоночных автомобилей - счастливо миновали его. В меру был знаменит, хотя не каждый поп-рок-справочник упоминал его отдельной главой. И довольно нелохим гитаристом был. Даже более того - хорошим. Хорошим гитаристом был Гэри. Но не слишком. Не гений. И не посредственность. И был он даже не то, чтобы толст, но и не то, чтобы тонок! Судьба потрепала его, но пожалела. Только лицо его сделалось с годами каким-то бугристым, картофельным. И разве не бывает так с благоразмеренными мужчинами - что вот что-то в них однажды переворачивается?

Как уже говорилось, Гэри Мур удачно миновал все издержки поп-музыкального производства. Производственный цикл х/металиста выполнял безукоризненно, по принятым трем фазам: 1) работа в студии над альбомом; 2) мировые гастроли по раскрутке этого альбома, увенченные очередным триумфальным выступлением в Японии; 3) отдых на тропических островах и непременно в черных очках (не столько из боязни, что кто-нибудь узнает, сколько из тревоги, что так никто и не узнает, даже японцы, для которых все европейцы без гитары в руках - на одно лицо). Прокатить такой полуторагодичный цикл Гэри Муру, мужчине работящему и тертому, ничего не стоило. Тоска охватывала, когда по возвращению с островов приходила пора стартовать на новый круг.

Об обстоятельствах своей встречи с решительным кризисом Мур рассказывал...

...английский камин - древний, большой, негреющий, поглощающий дрова, но не дающий тепла - как жирдяй, жрущий пищу, но не переводящий ее в энергию.

Откатаны очередные гастроли, распродан очередной альбом - и пора начинать новый цикл гонки по кругу. Вокруг - бутылки откупорены, початы, но оставлены. И ритм-машина бухает свой компьютерный узор, а Мур лениво тычет пальцем кнопки. Как и жидкость в бутылках, компьютерный танец - не манит. Тоска ирландской зимы. А хеви-металл, которым он промышлял последние лет десять, нужно во что бы то ни стало выжать из гитары. От такой перспективы в ком угодно что-нибудь перевернется, если не все.

И это тоже - я блюз.

GM: Я просто не мог уже больше сидеть, обложившись драм-машинами, пытаясь наметать хит-сингл. И полгода не играть с нормальными живыми музыкантами. А потом - на год в студию, делать следующий альбом! Мне хотелось сделать что-то новое, совершенно спонтанное. И я сказал своему менаджеру, что хотел бы записать блюзовый альбом, потому что с этой музыки я начал играть еще ребенком и она долго была близка моему сердцу.

Ребенок этот родился и вырос в Бэлфасте. О том, католик он или протестант, помалкивает. Но все старшеклассники рабочих районов Белфаста мечтали совершить свой подвиг в рядах ИОА (IRA). А пока - отбирали мелочь у ребят помладше. Мур пока что был “помладше”. Шайки юниоров поджидали его и его сверстников после концертов в клубе “Радо” с вопросом “Паря, нет лишней мелочишки?” Мур знал, что если ответить “есть”, то деньги отберут, а потом побьют за то, что их мало. А если ответить “нет”, то сначала побьют, а потом заберут все из карманов. Но в клуб - ходил. Потому что туда приезжали настоящие группы из Англии!

И вот - на исходе 1966й год. Муру - 14 лет. В клубе будет выступать какая-то неизвестная группа, но если она из Лондона - надо идти. Все началось одной легкой, на подъеме, но сильной, на вылет бьющей, гитарной нотой - британская рок-обработка чикагского стандарта Отиса Раша (O.Rush) "ALL YOUR LOVE". Муру показалось, что пол под ногами стал каучуковым, и он подпрыгивал на нем как на батуте, взлетая высоко. И сердце холодело в невесомости. И было так легко.

Мур и сам поигрывал на гитаре, и знал закулисье “Радо”. Судя по аппаратуре, британские гости - не из богатых. Гитарист играл на стандартном “Les Paul” через взятый у местных напрокат говеный усилок.

GM: Я помню, стены и пол сотрясались - столько низов было у гитары и с таким чувством он играл”.

Для Мура это была - магия. Обычный инструмент и никуда не годный усилитель в руках шамана акомулировали запредельную силу и накрывали ею толпу, в которой, замерев душою, трясся телом подросток Гэри Мур.

Гости назывались BLUESBREAKERS.

Мур постановил наперед играть только блюз.

Руководил гостями John Mayall, а на гитаре играл Peter Green, буквально накануне ирландских гастролей заменивший “Бога” Eric’a Clapton’a. Мур, конечно, тут же купил альбом Блюзбрейкерз “Bino” (Считающийся ныне краеугольным в здании британского блюз-рока), где те же гитарные партии, но гуще решительным тоном выполняет Эрик Клэптон. И кумир его стал двуликим: со сцены глядел Питер Грин, из динамика проигрывателя - Эрик Клэптон. Психоаналитику этого достаточно, чтобы предсказать серьезные осложнения в развитии личности ребенка.

Но пока что дела шли отлично. Судьба вложила в Гэри Мура при рождении всего в меру: трудолюбия и прилежания, таланта и интуиции. Он по пластинкам учил искусство электрогитарного блюза. Сколачивал в школе и в своем квартале краткоживущие блюзбэндики из юных ирландцев (известно, о чем мечтавших. Ведь “ирландцы - это негры Европы”. (Так, Алан Паркер?))

Его гитарные успехи были столь серьезны, что уже в 16 лет он принят в ряды белфастской рок-команды под названием SKID ROW (Не путать с их американскими младшими тезками), которым в ближней перспективе светил контракт на выпуск пластики. Но записывать ее в Белфасте? Фуй! И Скид Роу выехали на запись в Лондон.

На исходе 1970 год, Гэри Муру - 18. Он лидер-гитарист группы, выпустившей вполне успешный, по меркам ирландских дебютантов, альбом своего имени.

Блюзовый был альбом SKID ROW’70?

Да нет... Времена, видите ли, за 4 года серьезно изменились... Только что все английские группы лишь блюз называли “искренней музыкой”, и дрались за право акомпонировать заезжим (и зачастую - пьяным в стельку) американским блюз-олд-мэнам - и вдруг... Британский блюзовый бум кончился однажды на рассвете... Хард-рок... Прогрессив-рок... Из-за леса, из-за гор показывал топор Глэм-рок (да не просто показывал - кое-к-чему привязывал). Скид Роу потихоньку поспевали за лидерами по всем трем направлениям. И что теперь вспоминать, хорошая это была группа или плохая? Она вывезла Мура из гражданской войны прифронтового города в блаженную мекку мировой рок-музыки. Побег из Питсбрука в Сиэтл, из Гуйлиня в Лючжоу, и даже из Мариуполя в Киев рядом с этим - ничто. До Скид Роу такое удалось только Them feat. Van Morrison. Мур это понимал. И свой долг - отрабатывал.

В Лондоне он вновь встретился со своим кумиром, Питером Грином.

Каждый год молодого рока шел за три, если не за десять. Перенасыщенные событиями, 1967й, 1968й, 1969й т 1970й - каждый мог сойти за отдельную упоху.

Питер Грин, значит, пережил к тому времени четыре эпохи. Из дипломированного мясника, вышедшего в группе Джона Мэйэлла на замену гитарному Богу, всего за четыре года он превратился в утомленного славой и разочарованного в роке “звезду”-вегетарианца. Его группа Fleetwood Mac продолжала набор высоты, а Грин уже попросил остановить самолет: ему нужно сойти. Говорил (ясно - псих), что столько денег зарабатывать нечестно и лишнее нужно раздать. Друзья сказывают, после одного из “трипов” на дурной кислоте мозги у него совсем съехали набикрень.

Годом ранее Скид Роу открывали концерты в турне “Флитвуд Мак”, и имено Грин “позаботился” о том, чтобы ирландцы получили контракт и порекомендовал им дельного менаджера.

Теперь, когда они сидели за столиком клуба Marquee, штаб-квартиры лондонского блюзового бума, Мур видел Могучего Мага из Флитвуд Мака, извергавшего громы из тухлого усилителя и обращавшего в резину бетонные стены и пол, - опустошенным, с потухшими глазами. “Помнишь мою гитару?”- спросил он у Мура. Еще бы не помнить! “Хочешь, одолжу?” Грин тогда раздавал свою имущество, поскольку над его банковским счетом родственники уже установили опеку. Мур получил гитару в пыльном виде - на ней давно не играли. Еще несколько месяцев спустя Грин предложил Муру простой обмен. Мур продает свой главный инструмент, и сколько бы он ни стоил - это будет ценой за волшебный Les Paul. Мур выручил за свой старый SG 160 фунтов, но отдать их сразу Грину не удалось - тот стал отшельником. А Мур убедился, что дело - не в оружии, а в руке. Гриновская гитара оставалась в постоянно разрастающейся коллекции Мура на вторых ролях без малого четверть века.

Скид Роу, пожав в Лондоне плоды клубного успеха и выпустив два альбома, благополучно разошлись. Поэт, певец и бас-гитарист Phill Linnott вместе с барабанищком Brian Downey и еще одним встреченным в Лондоне осколком ирландской группы Them - гитаристом Eric Bell, организовали группу THIN LIZZY, которой предстоял большой успех. А Гэри Мур, по образцу клэптоновской CREAM, собрал трио GARY MOORE BAND, выпустил в 1973г. никем незамеченную пластинку, которая знаменовала собой окончание краткого существования ГРУППЫ ГЭРИ МУРА.

Забавно, что теперь даже энциклопедии о Гэри Муре говорят как о выходце из Thin Lizzy. Сохранив приятельские отношения с земляками, он действительно часто выступал с ними и записывался, но это всегда был лишь временный союз. И только одна, хоть и самая знаменитая, пластинка Thin Lizzy - BLACK ROSE (ЧЕРНАЯ РОЗА)’79 - записана им полностью от и до. Отношения у них были действительно теплыми (Мур вообще не любит расстоваться со старыми друзьями. В чем еще будет повод убедиться не раз).

В середине 1975го Гэри Мур совершил свой первый переворот с дальнейшим подъемом (Это если не считать первым - уход из детского любительского блюза в профессиональный поп-рок). Барабанщик John Hiseman пригласил его в свой второй вариант группы COLOSSEUM. COLOSSEUM-I Хайсман собрал в 1968г. на основе одной из многочисленный инкарнаций группы всего того же Джона Мэйэлла “Блюзбрейкерз” - чтобы играть джаз-рок. Группа распалась пять лет спустя, все участники нашли себе теплые местечки, (особенно вокалист C.Farlow). А в 1975г. Хайсман собрал молодых музыкантов для ее второго варианта. COLOSSEUM II подходил под модное словечко сезона - “фьюжин”, т.е. исполнял достаточно сложные аранжировки, чтобы потрафить вкусам “серьезных” критиков и интеллектуалов, но подавая их в удобоваримой форме, доступной и “широкой” публике, приукрашенной модным тонким “бесполо-мужским” вокалом. Высокая музыкальная репутация Хайсмана как бы автоматически распространялась и на избранных им для своего проэкта музыкантов. А когда в 1977 году на втором и третьем альбомах Колизея-2 Гэри Муру предоставили еще и должность вокалиста - для него это означало прием в элитарный английский музыкальный клуб. Начиная с этого момента к нему стали относиться серьезно критики, а коммерческий успех вышеупомянутого альбома Тин Лиззи заставил и воротил от шоу-бизнеса прислушиваться к его условиям при составлении очередного контракта.

В 1978 Мур поварачивает к сольной карьере. Подъем, правда, произошел далеко не сразу.

Сольник BACK ON THE STREETS (что при некоторой игривости можно перевести “ОПЯТЬ ИДУ ГУЛЯТЬ”) вышел в 1978 году при помощи старых друзей, с которыми вместе отправлялись покорять Лондон - Линотт и Доуни. Сингл “PARISIENNE WALKWAYS” (“ПАРИЖСКИЕ ДОРОЖКИ”) вошел в британский TOP10. Вокалистом был Линотт, а муровская гитара звучала плавно и душещипательно - в пику всяким панкам и поднимавшейся новой волне. Мур играл для взрослых, желавших танцевать и пить шампанское под современную, но романтичную музыку.

1980 год знаменовал появление группы G-FORCE (по-русски звучит великолепно: ”СИЛА Г”). И на этом альбоме Мур не отважился петь - пригласил Tony Newton. Что однако не спасло “Силу Г” от бесславного финала. Альбом окупился только будучи переизданным на компакт-диске с добавлением концертных записей - уже во времена металлической славы самого Г.

А пока что на два года Мур уходит в тень, акомпонируя ветерану-прогрессивисту Greg’у Lake’у, знаменитому второму номеру в цепочке EMERSON, LAKE & PALMER.

За два года этой творческой отсидки в тени случилось важное: хэви-метал закончил формирование знаменитого своего аппендикса, гремевшего все 80е напролет - спид-метал, с его культом скорострельных гитаристов, типа Ингви (как бишь его, еще помните?). Для Гэри Мура этот отросток обладал особой притягательностью. По двум причинам: во-первых, гитаристу здесь прощаются вокальные недостатки; во-вторых, Мура всегда, даже в Колизее-2, тянуло в-отвяз погреметь гитарой.

Альбомом 1982 года CORRIDORS OF POWER (“Коридоры власти”) Гэри Мур, уходя в новые гастроли, попросил считать его металлистом. Помогали ему в этом деле еще два выходца из “Колизея-2”, которые с тех пор уже несколько лет стажировались по “металлу”: басист Bill Murray побывал в Whitesnake, а Don Airey - в Rainbow. Крепя гениалогию с основоположниками жанра - группой Deep Purple, Мюррей привел с собой из Whitesnake знаменитого пепловского барабанщика-интеллигента Ian’а Paice’а. (Надо сказать, что и в будущем, держась хардроковой бранжи, Мур будет производит взаимообмен музыкантами именно с Whitesnake и Rainbow.) Семь металлических альбомов, последовавших за “Коридорами...”, ни разу не поскребли донышка америкнских таблиц, но в Великобретании они добирались и до нижней границы Горячей Дюжины. До “десятки”, значит, не дотянули, но и это - серьезный успех. Гэри Мур решительно стал вокалистом, все и забыли, что когда-то он стеснялся... Преодолевая остаточные комплексы, он даже записал сингл - весьма серьезный антивоенный гимн “Out In The Fields”(“Там, на полях”) - напару с Линноттом, тем вокалистом, при котором он когда-то был гитаристом.

И минуло еще семь лет. И старине Муру стало хорошо под сорок. И на него свалился тот самый блюз, о котором говорилось выше - блюз старого хевиметаллиста, отправляющегося ваять новый альбом. Покряхтев над драм-машиной, Мур позвонил, кому следует, отпроситься в блюзовый отпуск.

GM: К моему удивлению, и продюссор, и компания грамзаписи горячо поддержали эту идею.

... Блюз - любимое дитя ХХ века. Вместо того, чтобы пронестись однажды коротким безумием по эстрадам мира, как это случалось за столетие хоть раз со многими другими видами народной музыки, блюз возвращается сюда каждые двадцать лет. И каждый БУМ приносит блюзу все более широкую известность. (Не то, чтобы блюз исчезает в промежутках. Просто на это время он становится уделом энтузиастов. Но каждые 20 лет - он на пике моды. Так было в 1909м, когда W.C.Handy - “отец блюза”, стал записывать первые блюзовые мелодии. В 1929м, когда Ма Rainey и Bessie Smith записали сотни пластинок. В 1949м - это был ритм-энд-блюзовый бум, когда впервые электрогитара вышла на авансцену. В 1969м, когда блюз заиграла белая молодежь, и Rolling Stones, и Doors, и Janis Joplin в том числе). Бум 1989го года знаменовали два альбома - “белой” Bonnie Raitt “черного (чернее некуда)” патриарха блюза John’a Lee Hooker’a. Оба они были из ветеранов, и для широкой публики их имена всплыли из глубокого забвения - зато сразу в ярчайшие звезды и к букетам “Grammy”. Начало нового блюзового бума уловил в воздухе Гэри Мур - еще до первых раскатов салюта.

Совершая очередной переворот и предвкушая дальнейший подъем, Гэри Мур пользовался проверенными рецептами. Во-первых, старые друзья. Дон Айри, коллега и по “Колизею-2”, и по металлическим альбомам, записывавшийся с “Рэйнбоу” и Оззи - снова был рядом. Во-вторых, проверенный в том же “металле” принцип приглашения корифеев жанра. На последнем металльном альбоме Мура “After The War” пел великий и ужасный OZZY OSBORNE. На первом блюзовом появился корифей электроблюзовой гитары, чью технику изучал еще Джими Хендрикс, - ALBERT KING. Представитель королевской троицы блюза был доставлен в Лондон и введен в студию, где его ждал, потея и предвкушая, Гэри Мур.

GM: По началу было очень напряженно. Он понятия не имел, кто я такой. И прибыл исключительно из-за денег. Он вошел в студию и спросил низким раскатистым голосом: ”Ну, что у тебя?” - “У нас версия “Pretty Woman” (“Симпатичная женщина”) с Вашего альбома (1968го года) “Born Under A Bad Sign” (“Рожден под несчастливой звездой”). Он сказал: “Хочу послушать”. А настроен он был воинственно. Мы поставили пленку, и едва дошли до второй строчки куплета, когда он вскочил и закричал: ”Остановите пленку! Остановите пленку! Здесь должно быть “Sure as the rising sun” (“Обязательная, как восход солнца”, а не “She’s the rising sun” (“Она - восходящее солнце”). А я-то почти неделю потратил на то, чтобы разобрать эти чертовы слова, которые все равно при микшировании почти похоронили, - и одно слово не так!.. Он распекал меня за это весь оставшийся день. Каждый раз, когда запускали пленку, он смотрел на меня поверх очков, точно как учитель, и повторял “Sure as the rising sun. Sure as the rising sun.” У нас эта фраза потом даже стала вроде шутки.

Приятно, что старина Кинг не отказал себе в маленьком удовольствии. Последние несколько лет он только открывал чьи-то концерты, а в дискографии его зияли многолетние антракты. И тут кто-то “снова из этой Англии” собирается делать деньги на его музыке... Но потом они поладили. У Мура на альбоме был блюз под названием “King Of The Blues” (“Король блюза”), в котором вкратце пересказывалась биография Короля Алберта, цитировались строчки из его классических блюзов и весьма почтительно воспроизводился фирменный саунд гитары по имени Люси. Это не могло не подкупить. Хотя “учительский” тон Кинг сохранил до конца встречи, но уже по-отечески он наставлял Мура “Не играть так много нот”, словно бы не понимая, что именно это поддерживает его гитарного потомка на плаву.

Второй туз из блюзовой колоды, который Мур предпочел заполучить в свою игру - ALBERT COLLINS, Mr.Iceman (“Мистер Ледовик”), прозванный так за пронзительно-холодный тон гитары. Здесь отношения сложились сразу - Коллинз, так же ничего прежде не ведавший о Муре, послушал пленку и отвесил хозяину комплимент, что-то вроде, “о, не понимаю, зачем же я тебе нужен.” Записанный ими ритмэндблюзовый стандарт техасского классика, Джонни “Гитар” Уатсана (Johnny “Guitar” Watson), земляка Коллинза, “Too Tired”(“Слишком устал”) был отснят для великолепного клипа, изображающего гитарную дуэль Мура и Коллинза в полдневную техасскую жару, когда ничто живое не в состоянии и шевельнуться, ящерицы валяются под кактусами как сушеная вобла, и только у настоящих блюзмэнов хватает энергии на “базар” в сиесту - обмениваться еще более горячими гитарными очередями.

Был еще и третий туз - но это тайное оружие. Публике имя пианиста Ники Хопкинса ничего не говорило, а ведь на его глазах и при его участии - он играл и с Роллинг Стоунз, и с Ярдбердз, и с группой Джефа Бэка - состоялось рождение британского блюза. С ним Муру было покойнее работать блюз. А потом как-то в ресторанчике встретился Мур с Джорджем Харрисоном. Харрисон уже прослышал, что Мур делает блюзовый альбом и передал ему кассету с песней, которую он предлогал Эрику Клэптону еще несколько лет назад, но Клэптон ограничился только демо-записью. Мур взял то, что не пригодилось Клэптону, да еще и затащил в себе студию старого битла - так была записана “That Kind Of Woman” (“Этот тип женщины”). Вот вам и четвертый туз. Нужно быть полным дураком, чтобы проиграть с такими картами, а Мур дураком не был.

И все же.

Это был эшелон.

Паровозик Мур приготовил сам.

Потому что как ни любопытно появление Алберта Кинга, Алберта Коллинза и Джорджа Харрисона на пластинке признанного металлиста, этого мало, чтобы произвести фурор такой, какой устроил блюзовый альбом Гэри Мура.

В советские времена для того, чтобы программа (песен ли, или стихов - все равно) прошла худсовет - нужно было стихотворение во славу партии - “паровозик”. В несоветстких странах с плюрализмом попроще, но альбом, распроданный тиражом в 10000 - для массовой культуры не существует точно так же, как если бы его вообще не печатали. Чтоб одолеть этот рубеж, нужен “паровозик”.

На вершины поп-успеха альбом Мура вывезла одна-единственная песня. Одна - но неотразимая для попсы. Душещипательная мелодия. Игра с экзотическим словом “блуз”. Скрипицы такие душевные. Девушка ушла, в парень на нее не сердит, а просто - все еще грустит. STILL GOT THE BLUES в общем.

Первые места по всей Европе...

Несколько месяцев спустя пала Америка...

На весь альбом времени ушло - пять-шесть недель. Это втрое меньше, чем забирали металлические альбомы. А тираж - не сравнить!

Гэри Мур подумал-подумал и понял, что станет блюзмэном.

GM: Это был самый легкий альбом в моей жизни. И не то, чтобы я решил однажды вечером надеть новую шляпу и стать БиБиКингом. По этой пластинке абсолютно ясно, что я играю с прежней роковой насыщенностью и огнем, как всегда. Я играю блюз - с точки зрения рока. Но, честно говоря, я вовсе не скучаю по “металлу”.

Но вовсе тут нет какого-то предательского лицемерия. Гэри Мур - счастливейший из смертных. Все перевороты его творческой судьбы он делал совершенно искренне. Счастье его в том, что каждый совпадал - обгонял ровно на столько, сколько требуется для производства пластинки, перемену общественных вкусов. Как он на металлические альбомы ставил баллады, которым позавидовали бы и SCORPIONS, - так и в блюзовые вставляет. Как приглашал металлических гуру прежде, так теперь приглашает блюзовых патриархов. (На второй блюзовый альбом “AFTER HOURS” (“После закрытия” 1982г.) он пригласил БиБиКинга и снова - Алберта Коллинза.) Что касается гитарных соло - то они и в металле на 90% строятся по старинным блюзовым квадратам.

А мелодические блюзовые балады он и прежде сочинял, и они приносили ему успех - те же “Парижские дорожки” (Не случайно он эту песню вернул в свой концертный репертуар на новом блюзовом этапе). На последнем “металлическом” альбоме он исполнил “The Messiah Will Come Again” гения блюзовой гитары Roy Buchanan.

Q: Для английских блюзрокеров 60х было мечтой - посетить Чикаго и дельту Мессиссиппи - места, где родился блюз. Вы не предпринимали подобное путешествие?

GM: Нет, я не совершал поломничества, если Вы это имеете ввиду. Мое знание этой музыки пришло через пластинки и тех людей, кто создал эту музыку. Я с ними знаком и работал вместе: Алберт Кинг, Алберт Коллинз, БиБиКинг... Мне повезло играть на одной сцене с Отисом Рашем и Бадди Гаем. Все эти люди удивительны по-своему, очень оригинальны. И я узнал больше, общаясь с ними, чем если бы съездил в ту часть света. Но я гастролировал по Америке, конечно... Играть блюз труднее, чем многие думают. Люди думают, что это такая простая форма музыки. Но это очень глубокая музыка, и чем больше я узнаю о ней - тем больше понимаю, насколько она глубока и сколько мне еще учиться. Такое за ночь не приходит. У великих блюзмэнов, чью игру можно услышать сегодня - вы услышите всю их жизнь в их музыке - не просто ноты на гитаре, или губной гармонике. Вы слышите их жизненный опыт. И если вы не прошли через какие-то трудные обстоятельства - я не думаю, что можно будет вам просто взять гитару и заиграть блюз. Я думаю, для этого требуется очень многое, и жизненный опыт - обязательно.

И конечно ревнители блюза не спроста зляться на Гэри Мура. Для широкой публики именно этот гитарист олицетворяет сегодня блюз. А знатоки понимают, что у него слишком европейское, поп-роковое понимание ритма и гармонии. Он слишком прямолинеен. И вольно ли, или не вольно, он выхолащивает из блюза как раз те его нюансы, которые так дороги блюзоманам.

Но можно посмотреть на его успех и по-другому. Да, он нивилировал особенности, сгладил непривычности блюза, добившись большей общеприемлимости этой музыки. Но зато он внес в него энергетический напор, столь ценимый на концертах, и которого так не хватает многим из классных музыкантов блюза. Беззубому блюзу - место в музейных запасниках, а у Гэри Мура блюз - зубастный... В крайнем случае - слезоточивый, что тоже необходимо при общении с современной толпой. И ни один клуб энтузиастов, ни один журнал пуристов не сделал столько для популяризации блюза, сколько это удалось сделать эпигону Муру. Участие в его альбомах и гастролях познакомило больше людей с именами Алберта Кинга и Алберта Коллинза, чем самая строгая в следовании канонам блюзовая радиопрограмма. И это на концертах Мура толпа распевает хором блюз чикагца Джимми Роджерса. И среди тысяч обязательно найдется несколько дюжина-другая тех, кого заинтересует первоисточник - кто же мог сочинить давным-давно такой рок-гимн? И это - начало доброй дороги в блюз, в его необъятную историю и сегодняшние открытия. Почему я и не упускаю повода поговорить о Гэри Муре в своей радиопрограмме, хотя никогда дома его не слушаю (и это единственное исключение из принципа, о котором пишет американский коллега).

Но есть один забавный аспект в блюзовом пути Мура.

Стоило ему ступить на эту стезю, как детские воспоминания открыли дорогу детским комплексам. Уже на “Первом Блюзовом” он попытался воспроизвести ту, потрясшую его почти четверть века тому назад песню - All Your Love. И сыграл один из блюзов Питера Грина. На “Втором”- снова несколько номеров из репертуара Bluesbreakers и Fleetwood Mac. Та же история - на третьем, концертом альбоме. Сокровищница блюзовых стандартов вовсе не так бедна, что уж не из чего больше черпать, кроме как вспоминать эти две группы. Это детское желание - быть то ли Клэптоном, то ли Грином. Удивительно наблюдать его у взрослого размеренного мужчины. Тем не менее - на свет явился плод детской мечты - BBM (Не ВэВээМ, а БиБиэМ).

К числу исторических достижений Клэптона относят его участие в супер-трио конца 60х (это когда Мур становился гитаристом) - CREAM. Воскрешение “Крим”, хоть на один альбом, хоть на одну пластиночку - заветная мечта многих, кто знаком с тем временем. Мур пригласил две трети “Крим” - барабанщика Ginger BAKER и басиста Jack Bruce - и занял между ними место Клэптона. Так в 1994 году появился альбом BBM “AROUND THE NEXT DREAM”(“За следующей мечтой”). Интересно, что шумиха в музыкальной прессе перед выходом этого альбома (Что уж греха таить - все ждали, замерев, а вдруг и вправду заменит) обернулась полным молчанием после. Кажется, даже гастроли были отменены.

И Гэри Мур решил испытать вторую личину. “Флитвуд Мак” он, конечно, не собрал. Но совершил бесприцидентно отчаянный и весьма благородный поступок для сегодняшней поп-эстрады...

GM: Я избегал очевидных хитов, таких как “Альбатрос”, “Человек Мира”, “Ну, Хорошо”,- потому что они уже почти превратились в замок из камня. Они были слишком личными песнями Питера Грина, и я чувствовал, что просто никак не смогу их сыграть. Я придерживался более грустной блюзовой стороны его музыки. Я хотел, чтобы получился блюзовый альбом. Я выбирал из периода от времени его работы с Джоном Мэйэллом и до ухода из Флитвуд Мак. Питер оказал на меня влияние во многих отношениях - и в музыке, и в жизни. Когда я еще жил в Дублине, он типа взял меня под свое крыло и очень помог в начале пути. Он был мне очень хорошим другом и тем музыкантом, которого я обожал и как гитариста, и как певца, и как сочинителя песен. И этот альбом - как спасибо за всю красивую музыку, которую он подарил, за вдохновение... Не только мне - многим людям... И знаете - просто за то, что он был.

Q: А Вы не знаете, как он это принял?

GM: (после паузы) Я думаю, ему довольно-таки понравилось. Когда мы выступали в Лондоне, он пришел на концерт и получил удовольствие. В конце он вышел со мной на сцену, поклонился и поприветствовал публику - чего он давным-давно не делал. Его давно уже нигде не видно. Так что с его стороны это было чрезвычайно любезно. И я думаю - ему понравилось... Кажется, ему понравилась музыка.

Но добрыми намерениями дорогу в хорошее место не вымостишь. Оба альбома, в которых Мур “выходит на замену”, - и BBM, и “BLUES FOR GREENY” - скучны. Причем, это тот особенно редкий случай, когда и публика, и критики были единогласны в вердикте. Если первый - просто ровный, как степь, в которой ничего не происходит, то второй - тут даже трудно придраться к чему-нибудь конкретно. Все вроде делается правильно. Но жизни нет, и Лес Пол, который Мур использовал при записи, так и остался пыльным - не звучит...

Период переворотов у Мура - 6-8 лет. И, хотя еще рановато, я спросил: что для него там, в будущем?

GM: Не знаю... Просто быть...